Побратимы Гора - Страница 30

— Другой? — испуганно, переспросила она.

— Я подозреваю, что отныне твоя жизнь будет наполнена дрессировкой, которая не оставит ни малейших сомнений относительно твоего рабства. Теперь тебя будут дрессировать непреклонно, педантично и строго. Если Ты вдруг отступишь от узкой линии поведения безукоризненной рабыни, то тебя ждет боль и унижение, плеть и кандалы.

Она смотрела на меня с ужасом.

— Короче говоря, Ты будешь жить такой жизнью, которую такие женщины, как Ты хотят и в которой нуждаются.

Она сердито опустила голову, дернула своими крепко связанными руками.

— Что Ты чувствуешь к Кэнке?

— Я ненавижу его! — крикнула она, подняв голову, и посмотрев на меня с гневом. — Он высек меня!

— Да, и он совершенно правильно сделал.

— Я ненавижу его!

— Ты же сама хотела, чтобы он избил тебя.

— Но я не думала, что он сделает это!

— Ты ошиблась.

— Да, — всхлипнула она. — Я ошиблась.

— Интересный, если не сказать болезненный эксперимент у тебя получился, не так ли, Виньела, — усмехнулся я.

— На самом беле, я не думала об этом как об эксперименте, по крайней мере, не осознанно, или не полностью осознанно.

— Но со стороны, это смотрится, именно как эксперимент, — заметил я.

— Возможно, — вынуждена была признать она.

— Я не думаю, что у тебя возникнет желание повторить это.

— Нет, — вздрогнула девушка, — только не это.

— И какой вывод Ты извлекла из своего небольшого эксперимента? — поинтересовался я.

— То, что я — действительно рабыня, — признала она.

— И все?

— То, что мой хозяин очень силен.

— Я не думаю, что с сего момента, тебе будут сходить с рук даже мелкие нарушения, — предупредил я.

— Я тоже так не думаю.

— Это должно быть очень пугающая ситуация, принадлежать сильному господину.

— Да, — согласилась она.

— Но ведь истинная рабыня, и не должна желать для себя иного пути.

— Нет, не должна, — сказала она, признавая мою правоту. — Это верно.

— Значит, теперь, Ты довольна, что эта, бескомпромиссная и безоговорочная власть, по которой Ты тосковала, будет применена к тебе? — жестко спросил я рабыню.

— Да, — она покорно опустила голову.

— Таким образом, Ты признаешь, что Ты — истинная рабыня Кэнки?

— Да, — признала она. — Но я боюсь что теперь, я уже никогда не понравлюсь ему, что возможно, я разгневала или оскорбила его.

— Но ведь Ты же ненавидишь его, — напомнил я. — Тогда какое это имеет значение?

— Ненавижу его? — воскликнула рыжеволосая. — Да я люблю его. Я люблю его, больше всего на свете!

— Но, кажется, он только что избил тебя.

— Я была неправильной рабыней. Конечно, я должна была быть наказана!

— Понятно, — улыбнулся я.

— Но мне страшно, что я больше ему не понравлюсь, — она заплакала.

— Почему это?

— Он был холоден со мной, — всхлипнула девушка.

— Вероятно, он был здорово рассержен, — предположил я.

— Вы думаете, что он может продать меня? — со страхом спросила она.

— Я не знаю, — не стал я утешать рабыню.

Девушка, рыдая, опустила голову. Она была только предметом собственности. Она могла быть передана другому владельцу так же легко, как пара мокасин или кайила.

— Я вызвала его недовольство, — глотая рыдания, проговорила она. — Насколько же нелепой и глупой я была.

— Кэнка знает, что Ты здесь? — спросил я.

— Да.

— Тебе что-то приказывали сообщить, придя сюда?

— Я должна была выговориться кому-то. Я пришла бы сюда в любом случае.

— Тебе было велено что-то передать мне? — настаивал я.

— Да, — подтвердила она мои подозрения.

— Что именно?

— Он назначил мне дополнительное наказание, — объявила она, встав на колени, отперевшись ягодицами на пятки, выпрямив тело, расправив плечи, выпятив грудь вперед, втянув живот, и разведя широко колени, не прикрываясь больше связанными руками. — Господин.

Я не позволил ей изменить ее позу, чтобы она могла полностью понять свой новый статус.

— Я вижу, что твои руки связаны.

— Да.

— Я думал, что это было только небольшим дополнительным наказанием. Но я не предполагал, что за твой поступок, тебя послали в подчинение этому вигваму.

Она склонила голову.

— Ты ведь хотела поговорить, — напомнил я.

— Да, — шепотом ответила она.

— Это разрешено, — позволил я.

— Спасибо, — все так же тихо проговорила девушка, и добавила: — Господин.

— Хотеть поговорить разрешено, — усмехнулся я. — Но позволено ли будет тебе на самом деле говорить или нет, зависит от владельца.

— Да, Господин.

Я внимательно посмотрел на нее. Она вполне заслуживала называться настоящей красавицей.

— Господин, — позвала она.

— Что?

— Мне не просто приказали служить этому вигваму. Мне приказано служить Вам.

— Не Кувигнаке? — удивленно переспросил я.

— Нет, — мотнула она головой.

— Мне, лично, — уточнил я.

— Да, Господин.

— Ты знаешь, что означает, если голую и связанную женщину посылают, чтобы служить мужчине?

— Я не знакома с гореанскими традициями, — призналась Виньела.

— А разве смысл не очевиден?

— Полагаю, что женщину отдают в распоряжение мужчины, — предположила она, — в рабство.

— Логично, — согласился я.

— В таком случае, скажите, как Вы находите меня, стоящую перед вами на коленях, отданную вам в полное распоряжении, фактически в рабство.

— Интересной.

— Интересной? — удивилась она.