Побратимы Гора - Страница 90

— Как Ты думаешь, она получила удовольствие? — смущенно поинтересовался он.

— Конечно, да, — ответил я.

— Разве рабыня не могла бы притвориться в таком вопросе? — удивился он.

— Некоторые вещи, выдают их тела, — объяснил я, и, взяв девушку за волосы, аккуратно, но твердо, оттянул назад ее голову. — Видишь эти покраснения на коже, — спросил я, указывая на неестественные красноватые пятна на ее светлой коже, — результат расширения капилляров?

— Да, — сказал Кувигнака присмотревшись.

— Они связаны с ее удовольствием.

— Любопытно, — отметил мой друг.

— Теперь посмотри внимательно на ее соски, — предложил я, повернув девушку к нему в профиль. — Они твердые, задравшиеся, набухшие, очаровательные и налитые кровью.

— Да, — согласился Кувигнака.

— Этот еще один признак, — объяснил я, — неизменно указывающий на получение сексуального удовольствия человеческой женщиной.

— И все владельцы это знают? — поинтересовался юноша.

— Я бы предположил, что это так, — ответил я, выпуская волосы девушки.

Она сразу покорно опустила голову вниз.

— Получается, что не в интересах девушки, пытаться притвориться в таком деле, — усмехнулся Кувигнака.

— Правильно, — поддержал я. — А если попробует, то после одной — двух порок она будет изо всех своих сил стремиться испытать подлинные сексуальные удовольствия, и так глубоко и полно насколько возможно.

— Здорово, — воскликнул Кувигнака.

— И, в некотором смысле, она поставит себе цель сделать все возможное, чтобы стать еще более беспомощной рабыней своего господина.

— Здорово, — повторил мой друг.

Девушка снова повернула голову, и нежно, робко, поцеловала его в бедро.

— Но на самом деле, испытывает она удовольствие или нет, не имеет значения, поскольку она — всего лишь рабыня, — заметил я.

— Само собой, — согласился краснокожий.

Девушка снова опустила голову.

— Мы должны добыть кайил, — напомнил я.

— Пойдем, поищем следы, — предложил он.

На границе места хранения мы оглянулись назад, на двух связанных женщин, сидящих в грязи. Та, что была столь напугана Кувигнакой, а потом умиротворила его своей красотой, смотрела нам вслед.

— Я не знал, что такие удовольствия могут существовать, — повторил юноша, — жаль только, что они такие короткие.

— Они могут быть и длинными и быстрыми, и поверхностными и глубокими, все зависит от твоего желания, — пообещал я ему.

Кувигнака, наконец-то уделил свое внимание земле, ища следы, а я еще какое-то время смотрел назад на двух нагих связанных женщин, женщин принадлежавших мужчинам, женщин бывших товаром, который может быть куплен и продан, тех, кто являлись рабынями.

— Возможно, тебе не стоило начинать с рабынями, — вздохнул я.

— Почему это? — удивился мой друг.

— Они могут похитить тебя у других женщин, — усмехнулся я.

24. Мы добываем кайил

Три девушки, с руками связанными за спиной закричали от страха, когда их привязи выпали из рук их захватчика. Воин Желтый Нож, ехавший позади них, со стрелой в груди, откинулся на спину, и неловко перевернувшись, тяжело свалился в пыль.

Другой краснокожий перебросив копье в боевое положение, издал яростный клич, и ударом пяток, бросил свою кайилу в атаку. Животное прыгнуло к Кувигнаке.

— Держись снаружи от его копья! — предупреждающе крикнул я.

У Кувигнаки не было щита. Он мог отразить удар только своим собственным копьем. Имей он щит, можно было бы занять внутреннее положение, и отбив им копье врага, ударить того в незащищенный бок. Я уложил на тетиву следующую стрелу, взяв ее из руки, которой я держал сам лук. На войне, краснокожие первую стрелу обычно берут из руки держащей лук или изо рта, вторую достают уже из колчана. Само собой стрела может оказаться на тетиве намного быстрее из руки или изо рта, чем из колчана.

Кувигнака своим копьем смог отбить пику врага в сторону. Противники разминулись так стремительно, что мой друг не успел нанести удар. Кайила остановилась лишь на мгновение, подняв облако пыли, встала на дыбы и развернулась на месте. Я вскинул, но тут же, опустил лук, видя, что прицельного выстрела не получится. Во втором столкновении Кувигнака оказался с другой стороны от пики всадника. Его противник выкрикнул в ярости, неспособной бить через шею кайилы. Но и восходящий укол Кувигнаки, был легко отбит крепким военным щитом Желтого Ножа. Щит был сделан из нескольких слоев сыромятной кожи снятой с шеи кайилиаука, и упрочненной сушкой на нагретых камнях.

Я снова с проклятиями опустил лук, и, придя в ярость, решил поменять позицию для стрельбы.

Кайила снова развернулась, царапая землю, фыркая и поднимая пыль.

Наездник перебросил пику через шею животного, на сторону щита. В таком положении, держа врага слева, всадник обеспечивает себе защиту от ударов копьем. Это обычно считается более чем достаточной компенсацией за снижение диапазона использования копья до зазора между щитом и шеей кайилы. Его животное, судя по остроконечной метке на ухе, было дрессировано специально для боя. Оно, несомненно, было приучено маневрировать таким образом, чтобы держать Кувигнаку с левой стороны от себя, и даже самостоятельно изменять траекторию движения, в случае необходимости, сделать так.

Я попытался занять позицию справа от всадника, но тот уже снова разгонялся. Я услышал треск вновь столкнувшихся копий. Кувигнака и в этот раз смог далеко отбросить нацеленный на него наконечник. Но затем, к моему ужасу, я услышал звук столкновения, и видел Кувигнаку, отброшенного от бока кайилы, покачивающегося и ошеломленно пятящегося. Парень явно был контужен ударом щита усиленного всей массой кайилы и ее наездника. Мой друг запнулся, и осел на землю, при этом его копье выскользнуло из ослабевших рук. Обученная кайила сыграла свою роль, заняв такую позицию, чтобы оптимизировать работу копья наездника, и обеспечить максимум защиты против пешего воина, не имеющего щита. Удар, полученный Кувигнакой, был таков, что на мгновение я испугался, как бы ни сломалась его шея. Желтый Нож повернул кайилу так чтобы, его щит оставался между ним и моей стрелой. Кувигнака уже приходил в себя и поднялся на одно колено, тряся головой. Его оружие лежало на расстоянии в дюжину футов. Всадник, ухмыльнувшись, опустил копье, чтобы добить своего противника.