Побратимы Гора - Страница 183

К оглавлению

183

— Господин, — задыхалась она. — Господин!

— Цеспу, Мира! — позвал я, и обе вызванные рабыни рванулись ко мне.

Я указал на грудастую рыжеволоску у моих ног.

— Освободить ее от столба, и затем вычистить и расчесать. Сделать так, чтобы она блестела! — приказал я.

— Слушаюсь, Господин, — ответила Мира.

— А потом отведите ее Гранту в качестве подарка, — велел я. — Он догадается, что с ней делать.

— Да, Господин, — отозвались Цеспу и Мира.

54. Я возвращаюсь в свой вигвам

— Где тот, кого называют Кувигнакой? — перевел молодой, светлокожий, мускулистый парень.

Воин, который говорил, был Пересмешником. Это становилось понятно, стоило только взглянуть на волосы, собранные в высокий валик, и зачесанные назад. Он был вооружен копьем с перьями на длинном стальном наконечнике, надетом и прикрепленном к древку копья двумя заклепками. У его кайилы имелась остроконечная метка на правом ухе, а также, различные марки купов и метки подвигов. Среди них, на каждом боку, был нанесен символ сообщества, прямая черная линия, и полукруглая синяя над ней, земной горизонт и всеобъемлющий синий купол неба над ним. Он был членом сообщества Всадников Голубого Неба. Мы с Грантом уже встречались с ним однажды, близ поля боя, где был уничтожен обоз переселенцев. И лишь недавно нам объяснили, что он был военным вождем Пересмешников.

— Я — Кувигнака, — представился мой друг, выходя вперед.

Теперь он уже носил бричклаут. И все же лоскуты белого платья еще свисали с его торса. Слова Кувигнаки были переведены светлокожим парнем.

— Я думал, что я умер, но недавно я обнаружил, что все еще жив. У меня нашелся сын среди Пыльноногих, — признался мне вчера Грант.

Грант встретил парня при посещении Пыльноногих после резни в летнем стойбище Кайил. В значительной степени благодаря влиянию Гранта, Пыльноногие совершили долгий поход к Скале Советов на помощь Кайилам. Мать парня, когда-то давно, полюбила Гранта, и выяснилось, что она все еще жива. У парня было что-то вроде наследственной способности Гранта к языкам, к проницательности его отца, и здравому смыслу в торговле. Он был одним из немногих Пыльноногих, кто был вхож в стойбища Пересмешников и жил среди них. Он, первоначально общаясь на знаке, впоследствии изучил их язык.

Наречия Пыльноногих и Кайил, как я ранее указывал, являются тесно связанными языковыми группами. Кайила обычно, что интересно, рассматривается как диалектическая версия языка Пыльноногих. Пыльноногие и Пересмешники также связаны, но намного отдаленнее. Обычно Пыльноногие и Пересмешники, когда они встречаются не на тропе войны, общаются на общем языке равнин — на знаке. У парня, как оказалось, были уже и собственные дети.

Грант с сыном решили организовать торговое партнерство, полагая, что это может принести выгоду обоим. Грант мог говорить по-гореански, а парень бегло общался не только на языках Пыльноногих и Кайил, но и также Пересмешников. У меня не было больших сомнений, что они станут известными в Прериях. Этот непоседа, вместо того, чтобы возвратиться на запад от Иханке, насколько я узнал, запланировал перезимовать с Пыльноногими. Там жила женщина, к которой он когда-то был неравнодушен, и теперь стремился увидеть ее снова. Оказалось, что она не забыла его.

Воин Пересмешник пристально посмотрел на Кувигнаку. Его кайила, переполненная энергией, беспокойно приплясывала под ним.

— Я слышал о тебе, — перевел светлокожий парень слова воина. — На равнинах известно, что есть среди Кайил один мужчина, имя которого — Кувигнака — Женское Платье, у которого никогда не было ссор с Пересмешниками.

Кувигнака стоял спокойно, сложив руки на груди, и внимательно смотрел на воина Пересмешника. Он ничего не ответил.

— Это из-за тебя, мы пришли к Скале Советов, — объяснил военный вождь Пересмешников.

Кувигнака выглядел озадаченным.

— Ты знаешь, почему мы пришли к Скале Советов, а вслед за нами пришли и Слины? — поинтересовался воин.

— Нет, — честно признался Кувигнака.

Кстати, Пересмешники и Слины — союзные племена.

— Это из-за того, что, мы тоже никогда не ссорились с Кувигнакой! — засмеялся воин, и, повернув свою кайилу рывком поводьев, поехал прочь.

— Похоже, будет мир, между Кайилами, Пересмешниками и Слинами, — предположил я.

— Нет, — остудил меня Кэнка, стоявший поблизости. — Я так не думаю. Это, скорее всего, был жест благородного воина.

— Я не думал, что они способны на такое, — заметил кто-то.

— Конечно же, способны, — сказал Хси, также присутствовавший при разговоре. — Они — прекрасные враги.

— Кэнка не думает, что будет мир, — сказал я.

— Давайте надеяться, что так и случится, — усмехнулся Хси.

— Но почему? — не понял я.

— Ах, Татанкаса, митакола, — улыбнулся мой друг. — Я боюсь тебе никогда не понять нас, или другой народ Прерий, такой как Пересмешники или Слины.

— Возможно, ты прав, — признал я.

— Война — часть нашей жизни, — пояснил он. — Это — то, что делает нас, такими, какие мы есть. Я не думаю, что Кайилы были бы Кайилами без Пересмешников, или Пересмешники остались бы Пересмешниками, без Кайил.

— Хорошие друзья — бесценны. Так же, как и хорошие враги.

— В противостоянии великим врагам, рождаются великие народы.

— Не пытайся понять их, митакола, — посоветовал Кувигнака. — Я не уверен, что и сам их понимаю. Они — мой народ, и я люблю их, но я, также, возможно, никогда, не смогу понять их.

Я смотрел вслед уезжающему Пересмешнику.

183