Побратимы Гора - Страница 143

143

— Тыква! — со слезами в глазах, позвала Редька.

— Я не овощ, — рыкнул он. — Я больше не Тыква.

— Я не понимаю, — отпрянула Редька.

— Я беру себе новое имя, — объявил он. — Я беру себе имя «Seibar». Теперь я — Сэйбар.

«Сэйбар», кстати, весьма распространенное на Горе мужское имя. Такой была фамилия, например, работорговца в Кайилиауке. Также, я знал двух человек в Аре с этим же именем.

— Тыква! — окликнула его Редька старой кличкой.

— Я — Сэйбар, — поправил он.

— Но это не имя Ваниямпи, — попыталась возразить она.

— Верно, — кивнул он.

— Это — дерзость. Это — неповиновение! Позволь мне надеть мою одежду, немедленно! — еще раз пыталась она покомандовать.

— Носить тебе одежду или нет, решать буду я. И я решу этот вопрос, тогда и так, когда и как мне понравится, — ошарашил ее мужчина.

— Я — лидер! — закричала она.

— На колени, — рявкнул он.

Одна за другой женщины Ваниямпи опускались на колени. Редька в страдании оглядывалась вокруг.

— Быстро, лидер, — прикрикнул Сэйбар на Редьку.

Редька встала на колени. Она неплохо выглядела у его ног.

— Я — лидер! — крикнула она.

— Нет, — огорчил он ее. — Ты — всего лишь женщина.

— Но мы же — все Одинаковые! — заплакала она.

— Нет. Ты — женщина. Я — мужчина. Мы все разные.

— Учение! — плакала она. — Вспомните Учение!

— Учение ложно, — отмахнулся он. — И конечно, Ты это знала. Ты просто по какой-то причине достаточно долго использовала его, чтобы ниспровергать, отрицать и прятать свой пол.

— Нет, — замотала она головой. — Нет!

— Но теперь, больше Ты больше не будешь предавать и скрывать свой пол. Впредь, Ты объективно и открыто, будешь, тем, кто Ты есть, женщиной, — объявил Сэйбар.

— Нет! — плакала женщина.

— Твоя ложь, твои отговорки, твое притворство закончились.

— Нет, — рыдала Редька.

— С этого момента, Ты признаешь свой пол и будешь верна ему. Впредь, без обмана, без оговорок, в твоих мыслях, и даже в твоих самых тайных мыслях, в твоем поведении, манерах и внешности Ты будешь выражать твою женственность честно и полностью.

— Нет, нет, — заливалась он слезами.

— Впредь, Ты будешь точно тем, кто Ты есть — женщиной.

— Пожалуйста, не надо.

— Я все сказал, — закончил Сэйбар.

— Пожалуйста. Пожалуйста, пожалуйста!

— Уже все сказано.

Она опустила голову, сотрясаясь от рыданий.

— Естественно, за нарушение этого приказа, последует справедливое наказание, — честно предупредил он.

— Я понимаю, — всхлипнула она.

— И я не думаю, что неповиновение будет трудно обнаружить, — добавил Сэйбар, усмехнувшись.

Она кивнула. Выражение, жест, даже тон голоса, или любое, казалось бы, неприметное движение, могло бы показать отступление от правил или неповиновение. Ей больше не разрешено подавлять ее женственность. Теперь она должна демонстрировать ее, бескомпромиссно и подлинно. Так было решено Сэйбаром.

— Кто Ты? — строго спросил Сэйбар.

— Я — женщина, — глотая слезы, запинаясь от рыданий, ответила Редька.

— О-о-ох, — послышался вздох кого-то из женщин Ваниямпи, тихий и взволнованный услышанным от Редьки признанием.

Сэйбар передал свое копье Моркови, и ремнем в руке, присел около Редьки.

— Что Вы делаете? — испугалась она.

Он привязал ремень к ее правой щиколотке, затем оставив приблизительно шесть дюймов слабины, завязал узел и на левой. Остаток ремня мужчина пропустил между ее ногами, скрестив ей запястья, принялся связать их спереди. Он решительно дернул концы, затягивая последний узел, и наконец, соизволил ответить:

— Связываю тебя.

Она незаметным движением, проверила тугие, плоские кожаные круги, стянувшие ее руки, и побледнела, почувствовав себя совершенно беспомощной.

— На ноги, женщина, — скомандовал Сэйбар, вытягивая рукой ее на ноги.

Она не могла стоять прямо, поскольку он оставил ее только около восемнадцати дюймов ремня между ее левой лодыжкой и связанными запястьями.

— Подойди ко всем мужчинам в этой комнате и сообщи им, кто Ты, — приказал Сэйбар.

Редька, полусогнувшись, короткими шагами, насколько это позволяли ей кожаные кандалы, посеменила к Моркови. Она посмотрела на него, глазами полными слез.

— Я — женщина, — сказала она.

— Да, — признал Морковь.

— Я — женщина, — сообщила Редька Капусте.

— Да, — кивнул Капуста.

Наконец Редька встала передо мной, и сквозь плач проговорила:

— Я — женщина.

— Это легко увидеть, — ответил я.

Сэйбар взял ее своей огромной рукой, и вывел на открытое место в середине барака.

Внезапно она вывернулась из его руки и обернулась почти падая.

— Я не женщина! — крикнула она, бесполезно дергаясь в тугих путах.

Сэйбар, неторопливо, начал накручивать на правую ладонь кожаные ремни, поудобнее располагая их в руке. Оставив свободно свисать двухфутовые концы этих пяти ремней со своего кулака, он приблизился к Редьке. Она в ужасе уставилась, на медленно раскачивающиеся перед ее глазами кожаные полосы. Она смотрела на них, почти как если бы было загипнотизирована.

— Я солгала, — пробормотала она. — Я — женщина. Я — действительно женщина!

— На колени, — услышала она короткую команду Сэйбара, и не теряя времени упала на пол.

— Ты были высокомерна и заносчива, — заявил он.

— Она изгоняла людей из нашего дома, — добавил какой-то мужчина.

— Она хотела, чтобы мы связали наших гостей и передали их Желтым Ножам, — напомнил второй.

143